В этом портрете Крамской использует цветные пастельные карандаши, создающие эффект мягкости и нежности фактуры, усиливающие впечатление жизненной свежести. Обычно период 18б0-х годов в биографии Крамского проходи! всецело «под знаком С.-Петербургской Артели», однако со второй половины 18б0-х годов Крамской много работает в Москве над росписью купола храма Христа Спасителя. Благодаря «московскому» периоду жизни художника сохранилась его переписка с женой, раскрывающая Крамского несколько с неожиданной стороны. Она проявляет внутренний мир художника, его теплые, сердечные чувства к любимой жене. С.Н. была большим другом, настоящим помощником в делах Крамского. «... Ты одна мне можешь помочь вести это дело», — писал Крамской в начале их супружеских отношений. «Если ты уедешь оттуда, то не знаю, быть может, начнутся ссоры...», — писал Крамской, предвидя зарождающиеся конфликты среди артельщиков. Ей первой показывал он свои работы, ему было всякий раз важно знать ее мнение. Желая успешного завершения росписи храма, он всякий раз обращается к жене: «молись за меня», «перекрести», «благослови на труд». В некоторых письмах он описывает свои сны, толкуя их на свой лад, что никак не сообразуется с образом художника-общественника, который сложился в нашей литературе. «С Кошелевым ходили встречать весну», - пишет он как-то жене. В этих немногих фразах, порой обрывках фраз пробивается Крамской - лирик и романтик, автор картин «Русалки» и «Лунная ночь», многочисленных живописных и акварельных этюдов, в которых разрабатываются темы тончайших психических настроений.
Крамской был, пожалуй, образцовым семьянином. В семье он ви¬дел ту крепость, в которой можно отдохнуть от непрекращаю¬щихся (и не всегда победных) сражений за новое искусство. Теп¬лотой и любовью проникнуты те живописные семейные образы, что он во множестве создавал. Быть может, именно в них наи¬более ярко проявились особенности портретной живописи ху¬дожника, прославившие его и сделавшие необыкновенно востре¬бованным. В портрете для художника представлялось самым важным приоткрыть глубины душевной жизни - поэтому Крамской, как правило, не слишком увлекался прописыванием интеръера или одежды; более всего его интересовало лицо. «Есть вещи, - объяснял он истоки этого интереса, - которые слово ре¬шительно выразить не может; в такое время выражение лица именно приходит на помощь...» Другими словами, для Крамско¬го лицо человека было окном в несказанное. И он посредством лю¬бимой им светотеневой лепки старался сделать это окно макси¬мально прозрачным. Представленные на этой странице «семейные» портреты - лучшее тому подтверждение: это «Чи¬тающая Софья Крамская», 1863 (слева), «Портрет Николая Крамского, сына художника», 1882 (слева внизу) и «Портрет Софьи Крамской, дочери художника», начало 1880-х (внизу).
|
