|
Наблюдая упадок портретной живописи, Стасов давал ему такое объяснение: «Между тем нынешнее время вовсе не благоприятно развитию портретной живописи: фотография почти совершенно убила портрет, и весь наш талант к нему затих, замолк, вдруг сошел со сцены» !8.
Не прошло и десяти лет с тех пор как Стасовым были написаны эти слова, как новый расцвет русского портрета в творчестве передвижников доказал, что «наш талант к нему» не «затих», и не «замолк», и не «сошел со сцены». И, очевидно, причина недавнего упадка портрета заключалась не в появлении фотографии. Она заключалась в том, что русское демократическое искусство накануне передвижнического этапа было проникнуто, по преимуществу, пафосом отрицания. А портретная живопись по внутреннему своему призванию не может служить делу отрицания. Именно поэтому все талантливое в русском искусстве 50—60-х годов отошло от портретной живописи и сосредоточило свои главные усилия в сфере сюжетной картины.
Неблагоприятное для портретной живописи время сменилось временем крайне для него благоприятным, как только перед демократическим искусством вместо задачи расчистки пути для нового строя встала задача познания становящегося нового с точки зрения его отношения к действительным интересам народа. Кто же в русской действительности того времени, когда развитие капиталистических отношений выдвигало на первый план частный интерес, выступал представителем и носителем общенародных интересов? Возникновение в демократическом искусстве внутренней потребности найти ответ на этот вопрос подтверждает следующее рассуждение Крамского: «В самом деле, подумайте только даже о себе: что нас больше всего утешает в чтении или утешало. Пока я ребенок, я рад тому, что есть богатыри, становясь юношей — восхищаюсь рыцарем, в зрелом возрасте — доказательствами реального существования честности, прямоты характеров и борцов за торжество правды. .. Теперь вопрос: кто святые, герои, рыцари и печальники народа в настоящее, текущее время и только что миновавшее?» 19
Для того чтобы доказать реальность существования идеального как «честности, прямоты характеров и борцов за торжество правды», необходимо было соединить индивидуальное с идеальным, то есть увидеть его воплощенным в реальной человеческой личности. Эта задача толкала русское демократическое искусство к портрету. Но так как портреты чаще всего исполняются на Заказ, а заказчиками портретов в передвижническую эпоху выступали чаще всего новые хозяева земли русской, именно представители буржуазии, предъявлявшие к портрету требования, никак не отвечающие внутренним потребностям искусства, положение портретиста было трудным. Это и заставляло Крамского, бывшего портретистом по призванию, тем не менее говорить: «Я портретов, в сущности, никогда не любил, и если делал сносно, то только потому, что я любил и люблю человеческую физиономию. Но ведь мы понимаем, что человеческое лицо и фигура — не суть портреты, потребные публике» 20.
Для того чтобы «умерший» талант к портрету вновь заговорил в русском искусстве, ему был нужен заказчик, который бы видел в портрете род искусства не менее, если не более высокий, нежели род исторической или жанровой живописи; который бы понимал, что задача воспроизведения духовной человеческой индивидуальности в ее целостности и ее особенности есть величайшая задача искусства живописи и что созерцание тех произведений портретного искусства, где эта задача решена, доставляет наивысшее наслаждение. Таким заказчиком оказался собиратель искусства русской школы П. М. Третьяков. Отвечая Толстому по поводу его пренебрежительного отношения к пейзажной и портретной живописи, Третьяков писал: «Из всех художественных произведений мне доставляют самое большое наслаждение портреты Рембрандта, Тициана, Рубенса, Вандика, Гольбейна» 21.
Третьяков явился для русского демократического искусства тем заказчиком, в котором оно нуждалось. Он выдвинул перед русскими художниками задачу создания при общественном музее русского искусства галереи портретов выдающихся деятелей русской культуры, в первую очередь, русской литературы. ЗначеЕие этой идеи Третьякова с точки зрения художественного прогресса трудно переоценить. Нигде в мировой живописи второй половины XIX века искусство портрета не достигло той высоты, какой оно достигло в русской живописи. При этом лучшими произведениями являются именно те, которые созданы по заказу Третьякова. И это вполне понятно.
|
