|
Однако значение Шишкина в истории реалистической пейзажной живописи не только в том, что он явился подножием для творчества пейзажистов, шедших за ним. Шишкин сам был создателем ряда произведений, обладающих непреходящей художественной ценностью и безусловно вошедших в сокровищницу реалистической пейзажной живописи. Не говоря об уже упомянутой картине «Полдень в окрестностях Москвы», художественное дарование Шишкина проявлялось в таких его произведениях, как «Дубовый лесок в серый день» (1873), «Рожь» (1878), «Сосны, освещенные солнцем» (1886), «В лесу графини Мордвиновой» (1891), и многих других.
Все эти произведения говорят о том, что Шишкин эволюционировал в своем творчестве по направлению от «науки» к искусству, к раскрепощению своего поэтического ощущения природы из уз буржуазной трезвенности. И тот же Крамской, заметив это, сообщил Васильеву: «Проснулся. Пейзаж сгрохал в 3 арш. 1 вершок, внутренность (болотистая) леса, да еще и в су-мерки, какое-то серое чудовище, а ничего — хорошо»
Ученик С. Воробьева, Саврасов, начал свой творческий путь в русле пейзажной живописи романтизма. В его ранних произведениях можно заметить и тяготение к изображению природы в необычных состояниях, в разгуле ее стихий, и тенденцию к драматизации пейзажного образа контрастными сопоставлениями мрака и света.
Но и в этот ранний период Саврасов остается чужд итальянщине. Все его произведения были написаны на русские сюжеты. На первых порах Саврасов словно пытался показать, что поэзию можно найти не только в колыхании морских волн, но и в колыхании широких полноводий русских рек, и что старинные крыши русских городов не менее поэтичны, чем замки европейского средневековья.
Но попытки поймать поэзию русского пейзажа в драматизированных формах романтической живописи не привели Саврасова к художественным открытиям. А дальнейшее развитие его творчества указывает на разочарование в романтизме и стремление уйти от использования готовых приемов, опереть-• ся в своем искусстве на собственное поэтическое чувство. Оно и привело Саврасова к созданию его знаменитой картины «Грачи прилетели» (1871). Картина впервые появилась перед публикой на первой выставке Товарищества, где с ней соседствовали пейзажи Л. Л. Каменева («Туман. Красный пруд в Москве осенью»), М. К. Клодта («На пашне»), И. И. Шишкина («Березовая роща», офорт) и некоторые другие. Тем не менее Крамской, выражая общее мнение, писал: «Пейзаж Саврасова «Грачи прилетели» есть лучший, и он действительно прекрасный, хотя тут же и Боголюбов (приставший), и барон Клодт, и И. И. (Шишкин. — Т. К.). Но все это деревья, вода и даже воздух, а душа есть только в «Грачах» 34.
Мы помним, что Курбе отвергал возможность для живописи воспроизводить невидимое, искать выражение духовного. Область искусства, с точки зрения Курбе, начиналась и кончалась зримыми и осязаемыми формами. Полемическое по отношению к романтизму противопоставление «тела» вещей невидимому в них «духу» в особенности заметно в искусстве Курбе там, где он трактует мотивы, излюбленные романтиками. Например, романтиков привлекала морская стихия именно своей переменчивостью, зыбучестью, вечным движением.
И среди пейзажных картин Курбе есть изображение моря. За год до «Грачей» Саврасова появилась картина Курбе «Волна» (1870). Само ее название «Волна», то есть одна волна, показывает, что главным намерением художника явилось в данном случае намерение воспроизвести волну как одну из многообразных форм природы. И, действительно, «Волна» Курбе — это вздыбленная ветром масса воды, уже надломившаяся в своем гребне и готовая пеной опасть на берег. Но она как бы остановлена художником в своем движении, закреплена им как форма. «Прекрасное заключено в природе,— писал Курбе,— и встречается в действительности в формах самых разнообразных. С момента, как оно найдено, оно принадлежит искусству или, вернее, художнику, который сумел его видеть»
Русский художник Саврасов, в стремлении освободиться в своей живописи от романтических преувеличений, от свойственной им переизбыточности Эмоционального содержания образа, двигался в сторону, противоположную Курбе. Его работа над «зримыми» и «осязаемыми» предметными формами состояла в том, чтобы раскрыть в их оконченности неоконченность, способность к дальнейшему росту, развитию, чтобы сделать их плоть проницаемой и обнаружить в ней, кроме нее самой, еще и невидимую «душу».
И если главное впечатление, производимое волной Курбе, есть впечатление тяжести массы, пригибающей ее к земле, то главное впечатление от картины Саврасова есть впечатление легкости, устремленности всех форм от земли к небу. Березы, разбуженные прилетевшими грачами, выходят из состояния зимней неподвижности и выгибаются как бы в движении потягивания. Эти «потягивающиеся» березы с шумящими в их прозрачных вершинах грачами служат в картине Саврасова доказательством реального существования в природе, кроме видимых и осязаемых форм, кроме «тела», еще и «души».
Для такого художника, как Венецианов, существовала красота внешнего объективного мира — красота человека и красота природы. Поэтому и возможна была та гармония, которая предстает перед нами в его картинах.
|
