|
своем мотивы национальной природы. Рядом с ними экспонировались три—четыре произведения бытового жанра, два произведения на сюжеты из русской истории и несколько портретов, среди которых выделялись портреты известных русских писателей, художников, ученых. Следует представить себе также распорядителей этой выставки — художников нового типа с их вполне партикулярным обликом и притом в общении со своими посетителями, среди которых мы должны были бы узнать П. М. Третьякова, М. Е. Салтыкова-Щедрина и В. В. Стасова, задолго до выставки известившего столичную публику о предстоящем открытии ее. Подобные наши представления позволяют догадываться о впечатлении, какое должна была произвести первая передвижная выставка на людей 70-х годов прошлого столетия.
Но и реконструкция ее, осуществленная нами спустя сто лет, была воспринята отнюдь не как мероприятие просто развлекательного характера, как Это могло показаться поначалу.
За исключением двух экспонатов, эта выставка состояла из произведений, принадлежащих в настоящее время музеям Советского Союза, и поэтому, казалось бы, достаточно известных нам. Но собранные воедино эти произведения составили выставку, превзошедшую все ожидания своей большой содержательностью и высоким профессиональным мастерством главнейших участников ее.
И. Н. Крамской и Н. Н. Ге, В. Г. Перов и И. М. Прянишников, пейзажисты И. И. Шишкин, А. К. Саврасов и многие другие экспоненты выставки предстали перед нами как художники с вполне определившимся к тому времени индивидуальным обликом. В то же время это были художественные деятели, сплоченные общим всем им пониманием сущности искусства, его нравственно-воспитательной миссии, сплоченные единством практической цели — сделать искусство достоянием возможно более широкой аудитории, способствовать, как это бьгло обозначено в первом параграфе Устава Товарищества, «развитию любви к искусству в обществе».
Выставка, безусловно, наталкивала на размышления о масштабности самого факта организации ее в свое время, тем более, что это были самые первые шаги объединения, не имевшего никакой поддержки извне, начинавшего свою деятельность на «медные гроши», не без труда собранные в своей собственной среде.
Выставка наглядно демонстрировала характер изменений, которые претерпело пореформенное русское искусство к началу 1870-х годов. Быть может, эти изменения должны были стать особенно очевидными здесь, в Третьяковской галерее, на стенах которой мы привыкли видеть лучшие образцы искусства 60-х годов.
Нельзя было не обратить внимания в первую очередь на столь незначительное количество на выставке произведений бытового жанра, сыгравшего такую существенную роль в искусстве предшествующего
|
