|
«Вид на Волге» увлекал зрителей мажорным характером замысла, мастерством пространственного решения композиции, доминантой собственно пейзажного образа при том, что значительное, центральное место отведено здесь жанровой сцене, изображению причаливших к берегу расшив с пестрой росписью кормовых частей.
Поражала сила творческого воображения художника, особая художническая память, когда мы смотрели «Заброшенную мельницу» или «Мокрый луг», исполненные с виртуозной законченностью в Крыму, вдали от тех мотивов природы, которым они посвящены.
Останавливаясь перед одним из последних произведений Васильева, перед картиной «В крымских горах», мы как бы невольно подчинялись мысли Крамского, писавшего, как известно, о том, какое высокое нравственное воздействие оказывает на человека общение с природой, а следовательно, и искусство пейзажа.
Зал, посвященный Васильеву, наталкивал на размышления о сложном, как бы не до конца разгаданном еще характере творчества этого художника. Лирическое дарование пейзажиста сочеталось в нем с пристальной наблюдательностью повествователя, реалистическое видение природы с приподнятым, романтическим восприятием ее.
В целом выставка, посвященная пейзажу, демонстрировала глубокое художественное постижение природы передвижниками. Экспонаты выставки составили цельную картину утверждения и развития национального пейзажа в реалистическом русском искусстве второй половины XIX века.
Но из выставок, организованных раздельно по жанрам, бесспорно, наиболее активную положительную реакцию вызвала выставка, посвященная портретному творчеству передвижников. Видимо, это обстоятельство не следует рассматривать как случайность. Интерес к человеку всегда составлял основу основ реалистического искусства, и это должно было найти свое отражение на выставке, посвященной творчеству передвижников. В то же время изображение человека в искусстве, несомненно, должно было особо привлечь наше внимание, внимание людей, живущих в эпоху, отмеченную формированием новых черт морального и гражданского облика человека, уважением к человеческой личности.
Портретная выставка, безусловно, в какой-то мере ответила этим запросам. Она привлекла внимание обилием высококачественных произведений. Она, конечно, впечатляла иконографической значительностью экспонируемого материала.
Это обстоятельство само по себе послужило доказательством того, что в портретном жанре, как его понимали передвижники, в более прямой и непосредственной форме нашли разрешение вопросы положительной проблематики. Она раскрыла перед зрителем вполне определившуюся в эту эпоху область портретного жанра — изображение людей из народа.
|
