|
Сто лет — это весьма значительная дистанция, позволяющая рассмотреть явление, стоящее «по ту сторону», как явление историческое. Историческое — это не значит умершее, вышедшее в тираж, утратившее значение, а значит — принадлежащее уже определенной эпохе, отделенной от нас каким-то временным промежутком, возникшее на почве этой эпохи, способное при перекличке эпох стать важным наследием. Такое историческое рассмотрение, как мне кажется, является сегодня обязательным; к тому же передвижничество в нем нуждается, так как за многие десятилетия успело стать предметом несмолкающих споров, часто ведущихся с позиций крайних, исключающих друг друга и мешающих объективной оценке.
Тема — «Передвижники и их предшественники» как бы сама стимулирует исторический подход. Она заставляет поставить исследуемое явление в отношение с закономерностью общего движения, с исторической эволюцией, заставляет соразмерить передвижников с их предшественниками, имея в виду и то, что было ими открыто, и то, что оказалось утраченным в процессе развития.
Тема может иметь несколько различных аспектов. Можно, например, этот вопрос рассмотреть в историко-социологическом аспекте, проследив процесс создания различных художественных организаций и раскрыв при этом все своеобразие передвижничества сравнительно с остальными объединениями. Сопоставление передвижников с их предшественниками именно в этом аспекте может дать интересные выводы, касающиеся всей системы взаимоотношений искусства и общества в XIX веке и места во всей этой системе Товарищества передвижников.
Думается, что этот аспект, как правило, не учитывается в нашем сегодняшнем искусствознании, как, впрочем, и другие способы социологического суждения.
Непосредственное отношение к социологическому принципу рассмотрения искусства мог бы иметь анализ социально-эстетической программы передвижников в сравнении с другими программами, имевшими место в западноевропейском искусстве, что также позволит сделать интересные выводы.
И, наконец, можно в традиционном аспекте осветить творчество предшественников передвижников в сфере содержания и формы искусства, в тематике, сюжетике, в композиционной и живописно-пластической системе. Несмотря на традиционность, этот аспект тоже имеет некоторые возможности. В частности, интересно взглянуть на передвижничество, как на своеобразную точку тяготения художественной системы XIX века, и постараться объяснить причины этого тяготения. Интересно сопоставить «русскую ситуацию» в соотношении развитого критического реализма (передвижничество) и подступов к нему с аналогичными ситуациями в других европейских художественных школах.
Быть может, все перечисленные возможные аспекты разрешения взятой темы покажутся уводящими от существа проблемы.
|
